Рубикон

- Тише все! – Стрелок пошел открывать дверь. У меня же внезапно появился какой-то кураж. Вероятно, подействовал абсент. Глотнуть с непривычки семидесятиградусного пойла, о котором тогда в СССР почти никто и не слышал – это что-то. Впрочем, спеть и сплясать я не успел. Вся компашка пришипилась, вслушиваясь в звуки из прихожей.
- Анна Ивановна, давайте я вам помогу, - по-видимому, Деревяшка снимала пальто. Стрелок вел себя как галантный кавалер. – Прошу в гостиную.
Дверь распахнулась и в сопровождении Стрелка вошла историчка. На ней был пиджак с блузкой и юбка коричневатого цвета – почти как девчоночья школьная форма.
Она огляделась и застыла. Видок у нее был офигевший.
- Так, - Деревяшка попыталась придать голосу строгость, но вышло как-то жалко - я же собиралась поговорить с твоими родителями! Где они?!
- А они за бугром, - ехидно улыбаясь, ответил Стрелок. – Любезно предоставили нам время и место о делах наших скорбных покалякать…
Спародировав героя Джигарханяна – Горбатого, Стрелок добился ожидаемой реакции – компашка дружно заржала.
- Что… Как... – Деревяшка сунулась к выходу, но хозяин демонстративно прикрыл дверь.
- Нет уж, дорогая наша Анна Ивановна, не стоит так спешить, - клоунски расшаркался Стрелок. – Мы же еще даже разговаривать не начали, а вы сразу в дверь! Нехорошо так!
Остальные придвинулись поближе, вид у них был угрожающий. Только я стоял в стороне и, кажется, глупо лыбился. Мне было весело, все казалось смешной шуткой. Ну и Инга чуть поодаль, смотрит исподлобья, словно следит, правильно ли все происходит.
- Проходите, проходите, присаживайтесь! Юра потянул историчку за локоть, - Деревяшка выдернула его, оглянулась. А по сторонам, значит, наши парни стоят.
- Чего вы от меня хотите?!
- Вот это другой разговор! Вот это правильный вопрос! – Стрелок куражился. - А хотим мы, Анна Ивановна, на добрую о вас память сделать несколько фоток. В стиле «ню». Знаете, что такое «ню»? Ваше кондовое образование имеет явные пробелы, поэтому я вам объясню: это в обнаженном виде, значит. В «Плейбой» они, конечно, не попадут, но наши скромные коллекции мы надеемся вашими прелестями украсить. Мы ведь скоро школу оканчиваем, жалко будет с вами расставаться...
Момент был кульминационный, черта пройдена. Все ждали реакции исторички.
Деревяшка это почувствовала. Кровь отлила от ее лица. Она открыла и закрыла рот, попеременно глядя на наглеца только что выдавшего такое учителю (!) и на остальных присутствующих. Но высокомерные ухмылки старшеклассников не сулили ей ничего хорошего. Лицо пошло пятнами. Она уставилась на Ингу.
- Что, что тут происходит? – с грозным видом спросила учительница. Инстинктивно она решила опереться на девчонку, уповая на женскую солидарность. – Инга! - Голос сорвался на визг. - Инга! Что здесь происходит?
- Да ничего страшного, Анна Ивановна, - спокойно, с выражением явного превосходства на лице ответила та. – Вам же все уже сказали. Мы вас очень все любим. Память о ваших уроках мы пронесем в своих комсомольских сердцах через всю жизнь. Но хотелось бы иметь какие-то материальные свидетельства вашего существования. Мы же материалисты, не так ли? Так кто ж нам поверит, что мы вас знали, светоча преподавания? Если фоток не будет? Да вы не волнуйтесь. Фотоаппарат у нас хороший, получитесь, как восходящая звезда Голливуда.
Компашка грохнула. Деревяшка непроизвольно сделала шаг назад. Таких ситуаций ни в учебниках по педагогике, ни по истории-обществоведению описано не было. Сознание отказывалось воспринимать реальность. Ноги у Деревяшки подогнулись, она покачнулась. Стрелок ее подхватил и подтолкнул к дивану.
Но Деревяшка быстро пришла в себя и попыталась прорваться к выходу. Компашка сомкнула свои ряды, прижав историчку к дивану. Стрелок схватил ее за запястья, она пыталась вырваться, но тот был явно сильнее. Тогда училка завизжала во всю мощь своих легких. У меня заложило уши.
- Тихо, Анна Ивановна, тихо, - Стрелок, ухмыляясь, смотрел на нее. – Зря кричите, зря сопротивляетесь. Мы к вашему визгу привычные, так что нас им не возьмешь. А соседи все равно не услышат. Будьте паинькой, вас насиловать никто не собирается. Только если будете упорствовать. Тогда уж не обессудьте. Нас тут восемь взрослых половозрелых мальчуганов, и хотя никого из нас вы не возбуждаете, прямо скажем, но дело сделать мы сумеем. Так что не вынуждайте нас. Ведите себя дисциплинированно, как вы требуете от нас на уроках... Вы ведь требуете от нас послушания? А теперь мы его требуем от вас.
Деревяшка смотрела на всех нас с ужасом. Сомневаюсь, что она много поняла из сказанных слов. Но то, что ей угрожают изнасилованием, видно уяснила, так как вырываться перестала.
Стрелок рывком скинул с ее плеч пиджак. Руки у нее оказались как бы связанными: на пиджаке были манжеты на пуговицах, не так-то просто от него избавиться... Он развернул ее лицом к себе и толкнул. Историчка плюхнулась на диван…
- А если будете благоразумны, Анна Ивановна, то мы лишь сделаем несколько фоток, - закончил Стрелок. Никакого ущерба здоровью и вашей девичьей чести!
Стрелок достал фотоаппарат. При этом с интонацией шпрехшталмейстера выдав:
- Зина! Твой выход!
Я слегка опешил. А что я должен делать-то? Мы же ни о чем подобном не договаривались!
- Зина, что стоишь? Обслужи даму! – скомандовала Инга. – У нее слишком тесная блузка, пора бы ее расстегнуть.
- Я???
- Ну да! - подхватил Стрелок. - Ты же хотел войти в нашу компанию? Это право надо отработать, милый мой! Мы тебе даем шанс показать себя в деле!
Да сто лет вас не видеть! Но Инга, Инга… Я вытащил ее в коридор.
- Вы что, с ума посходили? – чуть не орал я. – Мы же завтра все из школы вылетим!
- Успокойся, Зина, - Инга протянула мне широкий бокал, кажется с виски, - глотни и подумай…
Я машинально сделал глоток. После абсента он мне показался лимонадом. Глотнул, еще. Допил все, что было в бокале.
- Ну, сообразил? - Инга в упор смотрела на меня. – Деревяшка грозилась нам всем аттестаты зарезать! А с такими фотками она будет у нас в руках! И не только никому не пикнет, но и будет рисовать нам пятерки до конца года, понял?
- Но может не надо ее, это, «ню»...
- Ну что ты, Зина, испугался, что ли? Голых женщин никогда не видел? Это не смертельно, не бойся!
Инга расстегнула несколько пуговичек и, смеясь, оттянула платье, позволив мне заглянуть ей за пазуху. Я увидел верх ее груди в полукружиях лифчика. Меня это зрелище стегануло, как коня плеткой! Только что не заржал!
Решительным шагом я вернулся в комнату и направился к училке, протянул руку к верхней пуговице. Историчка, тихо взвизгнув, дернулась в сторону. Я вновь протянул руку. Она еще пару раз дернулась по инерции и затихла. Взгляд, полный бессилия, был уперт в толстый ковер на полу. Губы упрямо поджаты. Я медленно расстегнул три пуговицы блузки...